Усадьба Киискиля, имперский стаут, северное вино: кто пишет новую историю старого места?

Имя «Киискиля» впервые упоминается в 1560-х. Тогда это была крестьянская деревня. Через века — семейная усадьба знаменитого финского рода. Главный дом, построенный в 1816 году, является загадкой сама по себе. Его архитектором считают Петра Лукича Вилье, но вот парадокс: никто из историков так и не смог найти других его работ. Может, это псевдоним, а может, легенда, которую никто не разгадал. Здание было необычным для Финляндии: два этажа, высокая симметрия, колонны. Финны строили проще, меньше. А здесь — амбиции и столичность. 

Такие большие объекты, как усадьбу, мало кто реставрирует, и потому союзниками стали люди из Комитета по охране культурного наследия. Чтобы сохранить постройку, у Слепцовых несколько лет ушло только на полную реконструкцию основания. Во влажной почве столетний кирпич уже не выполнял своих функций, тогда дом буквально подняли и посадили на надёжный фундамент из местного гранита и бетона, укрепили его металлическими перекрытиями, сохранив и старинную кладку, и даже найденный шведский трамвайный рельс, который служил опорой с 1876 года. При реставрации находили удивительные вещи — от серпов и рессор до снарядов и осколков, спрятанных в стенах. Все эти находки теперь собирают в отдельной коллекции — скоро их покажут в музее. 

Для строительства эта местность едва ли подходит: здесь «низкая земля» из плотной глины, а грунтовые воды стоят почти у самой поверхности. Чтобы построить надёжные конструкции, пришлось забивать сваи длиной семь метров — именно так держится фундамент новых зданий: отеля, гостевых домиков и семейного дома Слепцовых. Они сделаны в стиле провинциальной финской деревенской архитектуры рубежа XIX–XX веков — с той самой сложной деревянной отделкой, которую не каждый мастер сегодня способен повторить. 

Недавно построили новую пристань для лодок, но ещё не всё. По территории усадьбы проложили узкоколейную железную дорогу длиной около двухсот метров. В планах — удлинить её до километра. Сейчас по рельсам ходят два маленьких прогулочных трамвайчика, рассчитанных всего на шесть человек, — точные копии старинных выборгских трамваев.

История усадьбы связана с петербургским купечеством и пивоварением — внук знаменитого пивовара Абрахама Крона, Карл Крон, был последним частным владельцем Киискиля. Он же заложил традицию культурных приёмов: к нему приезжали художники, учёные, знатные гости из Петербурга.

Легенда рассказывает, что бедный австрийский мальчик Абрахам приплыл в Россию на шхуне и стал помощником пекаря при дворе Екатерины Великой. Однажды, когда главный пекарь заболел, вместо него к императрице отправился Крон, чем её изрядно позабавил. В тот день юному Абрахаму повезло: у Екатерины было хорошее настроение, и она обещала исполнить любое его желание. «Всё хорошо у вас в Петербурге, но пиво варить не умеют!» — сказал мальчишка и попросил 1000 рублей на открытие пивоварни. Императрица посмеялась и дала 30 000. Так появился первый завод по производству пива, варивший напиток на воде Невы. Мы знаем его под именем, данным уже в советское время, — «Степан Разин». 

Читайте также: «Пенная вечеринка: где пить пиво и сидр в Петербурге»

Прямо у главного дома усадьбы скрыт вход в небольшой подвал — это бывший ледник. Зимой сюда с Финского залива привозили толстые пласты льда на подводах, их хватало на весь год. Сегодня здесь за коваными дверьми зреет пиво, гордость Киискиля — русский имперский стаут. Его варят из тринадцати сортов хмеля и выдерживают в подвале не меньше полугода. Некоторые экспериментальные бутылки объёмом 0,75, скреплённые печатью, выдерживают по несколько лет. Хозяева рассказывают, что через год-полтора в стауте появляются тонкие оттенки чернослива. Такого пива много не выпить, очень уж плотный, насыщенный вкус. «Одна бутылка на компанию из четырёх-шести человек к ужину, с мясом на тарелках и сладким десертом, например шоколадом, — и вы получите настоящее удовольствие», — делится Слепцов.

Большая часть пива продаётся прямо в усадьбе, и сейчас, в высокий туристический сезон, полки быстро пустеют. Кроме имперского стаута, в Киискиля варят ещё одиннадцать сортов собственного пива — среди них восстановленный финский «сахти», который больше нигде не встретить. Это пиво с можжевеловой ягодой — лёгкий хвойный оттенок добавляет северный характер напитку. Некоторые рестораны Выборга высоко ценят здешнее пиво, поэтому бронируют целые танки ещё до варки — настолько оно популярно.

К сентябрю в Киискиля откроется первое кафе с атмосферой аристократичной дачи — в доме с деревянными часами и высокой башней, откуда открывается вид на всю усадьбу: от пивоварни до причала лодок на берегу залива. Поднявшись по узкой лестнице, гости окажутся в самом маленьком и романтичном зале кафе — там поставят всего один столик на двоих. Но, возможно, сделают смотровую.

На старте меню кафе будет простое: оно ограничено возможностями помещения. Планируют готовить супы, закуски, сморреброды в скандинавском духе. Обязательно карельские пирожки, все гости спрашивают про них. А только за первую половину 2025 года их было больше 6000! Илья Валерьевич мечтает о пирогах из ревеня. Из него же можно сделать пастилу, цукаты, варенье, натуральные лимонады. И даже вино. В Эстонии, например, уже давно делают ревеневое игристое, сейчас его можно попробовать в петербургском ресторане Nordic. Приятное, с неожиданной благородной кислинкой. А первое российское игристое из ревеня начнут делать в Киискиля. Белое вино тоже хотят. И розе — из красной части стебля. Это особый северный азарт — делаешь не потому, что уверен в успехе, а потому, что хочется проверить, получится ли. Семена уже куплены, в этом году начнут сажать.

Кафе — это для тренировки. Уже строят ресторан на 200 посадок с полноценной кухней и цехами для выпечки. Илья Валерьевич хочет здесь готовить максимально локальную еду, из местных продуктов, да и регион богат на дары озёр, рек и леса. «Мы могли бы построить даже собственный бассейн для рыбы, но я, честно сказать, не очень хочу заниматься ничем, что связано с заготовкой животных. Мы разводим много животных, шотландских коров например, но все они для дружбы. У нас сейчас будет задача обучения гусей спускаться на воду и возвращаться обратно в дом», — смеётся Илья Валерьевич. 

Здесь, на самом краю Ленинградской области, под Выборгом, он уже высадил самые северные виноградники страны. Они расположены всего на полградуса южнее норвежского Согнефьорда — там находится винодельня «Слинде», которая считается самой северной в мире. 3000 лоз у них растут на склонах фьорда, здесь — на холме у залива, в окружении леса.

Место кажется подходящим из-за мягкого морской климата. Самое страшное в этой зоне — возвратные заморозки. Они могут прийти и в апреле, и в июне, и даже в июле, когда лоза уже даёт ягоды. С другой стороны — такие проблемы есть и в Шампани. Пока на участке Киискиля растёт около 300 лоз — первые высадили в прошлом году. Из них почти все перезимовали. Потеряли всего 30, то есть 10% — и это отличный результат. «Для первого опыта неплохо. Тогда мы почти ничего не знали. Сейчас я перечитал тонны книг, пересмотрел миллион видео. Теперь я знаю чуть больше. Но понимаю, как много ещё впереди», — воодушевлён Илья Валерьевич. Помогает ему местный энтузиаст, любитель виноградарства. Он искал себе дело и нашёл его здесь. 

Главный сорт — Солярис. Это белый виноград немецкой селекции из института Фрайбурга, зарегистрированный официально как сорт, хотя по факту гибрид. Но это не помешало ему стать популярным, например в Швейцарии. Один из его прародителей — Мускат Оттонель. Отсюда яркий фруктовый аромат и высокая сахаристость, до 28 брикс (градус Brix — показатель концентрации сахаров в виноградном сусле или вине, выраженный в процентах. — «Открытая кухня»). Вино из него может быть ярким, фруктовым, а может, свежим, чистым, северным. Пока на этих терруарах никто виноград не выращивал, так что будет видно через несколько лет. Но главное — Солярис уже доказал, что может жить в этих широтах. 

Читайте также: Просекко, кава, шампань: всё, что нужно знать о пузырьках в вашем бокале

Второй сорт — венгерский Кристалл. Он даёт больше кислотности, чуть меньше сахара и идеально подходит для купажей с Солярисом — помогает сбалансировать вино. Позже к ним добавится ещё один сорт — Йоханнитер. По вкусу он ближе к Рислингу. Планируют посадить немного красных сортов — но не для красного вина: в этих широтах оно никогда не получится, потому что ягоды не достигнут фенольной зрелости, а для розе. Экспериментировать будут с морозостойким американским сортом Маркетт, который выживает даже в Канаде.

Сейчас главная задача — чтобы молодые лозы успели одревеснеть к зиме. Без этого они не переживут морозы. Илья Валерьевич торопится, не жалея ресурсов на заботу о лозах: «Мне 48 лет. Если сейчас буду медлить — могу просто не успеть попробовать своё вино». Лоза, выжившая в этих широтах, становится упрямой и сильной, как сама земля, на которой растёт. И вино получается другим, но не уступает южному.

Фото: Яндекс Карты; соцсети усадьбы Киискиля