«Я смогу сделать великое вино»: как столичный маркетолог выращивает виноград в Крыму

Ваше образование не связано с виноделием, как вы пришли к этому увлечению?

Когда мне было 19 лет, я училась в Париже, получала образование в сфере маркетинга. И в какой-то момент поняла, что уже скоро уезжать, а я так и не видела знаменитых французских виноградников. Если я чем-то загорелась, то действую очень быстро. В тот же вечер я села на поезд и поехала в Бордо — это достаточно популярный винный регион. И вот сижу я на ступеньках церкви в деревушке Сент-Эмильон, смотрю на виноградники, подсвеченные заходящим солнцем, и понимаю, что просто влюбилась в эту картинку. Так у меня появилась мечта: когда-нибудь сидеть с бокалом своего вина на собственном винограднике и смотреть на закат.

Но как это часто бывает, мы не позволяем своим мечтам сбыться. Я окончила магистратуру в Лондоне, вернулась в Москву и стала работать в компании, занимающейся маркетинговыми исследованиями. А потом ещё и начала заниматься импортом мяса из Латинской Америки. Разница во времени позволяла мне совмещать две работы. В 17:00, когда на Западном полушарии начиналось утро, закрывала один компьютер, открывала другой и работала дальше до глубокой ночи. Этот режим длился много лет. 

Но всё своё свободное время я всё равно уделяла изучению вина: отучилась на сомелье, читала профессиональную литературу… Каждую поездку в Европу выбирала регион и ездила по винодельням. 

И как же вы решились бросить успешную карьеру и начали заниматься вином?

Как-то после продовольственной выставки в Париже я поехала по винодельням долины Роны. И поселилась в старом французском шато, которым владела пара из Нидерландов. Представьте: конец октября, золотая осень, птички поют, французский завтрак с кофе и круассанами — полнейшая идиллия! И у меня просто из груди вырывается, что я мечтаю в старости стать виноделом. На что хозяйка дома, женщина очень прямолинейная, говорит, что в старости у тебя не хватит на осуществление этой мечты ни времени, ни сил. И в этот момент меня просто пронизывает электрический разряд. Я понимаю, что если я хочу стать виноделом, то должна начать прямо сейчас. Тогда я смогу сделать великое вино и доказать всем, что в России есть для этого все условия.

Почему для своей винодельни вы выбрали Севастополь?

Я рассматривала все российские винодельческие регионы. Но к Краснодарскому краю у меня лично не легло сердце. И тогда я подумала про Крым. Обратилась к Алексею Сапсаю (энолог, питомниковод, консультант по виноградарству и виноделию с богатым международным опытом. — «Открытая кухня»), который дал мне техническое задание для поиска участков для виноградников. Он сказал: в Крыму очень жарко, поэтому ты должна найти самое прохладное место, где можно выращивать виноград. Ищи северный склон высоко в горах, где днём будет тепло, а ночью холодно. Это позволит вырастить виноград, который даст вину аромат и структуру. Кроме того, мне хотелось, чтобы с моего виноградника было видно море. И быть подальше от цивилизации, так как после многих лет сумасшедшей работы в столице я мечтала жить на природе. Вот таким было моё техзадание.

И я начала искать. Сначала отмечала подходящие места на онлайн-картах, а потом объезжала их на машине и пешком шла в гору, чтобы измерить высоту над уровнем моря, осмотреть склоны и отобрать подходящие для виноградника места. После чего мы брали пробы грунта, чтобы понять, можно ли там выращивать виноград, и проверить, не подходит ли скала слишком близко к поверхности. И в итоге я нашла участок в двух километрах от села Родное под Севастополем.

Мой виноградник расположен на северном склоне на высоте 440–450 метров, и с него открывается прямой вид на Севастопольскую и Балаклавскую бухты. Хотя и выбор такого места повлёк за собой много незапланированных расходов: мне пришлось самой строить дорогу до виноградника, проводить электричество, воду. На этом месте не было ничего — только заросший, словно джунгли, склон. Зато теперь это один из самых красивых виноградников в Крыму.

Как вы подбирали сорта винограда для своего виноградника?

На это ушло два года. Я хорошо понимала, что это путь необратимых решений. Если промахнуться в чём-то, то исправить ошибку будет очень сложно или даже невозможно. Так как у меня нет профильного агрономического или энологического образования, я привлекла нескольких консультантов. Разработать архитектуру виноградника мне помогал винодел в восьмом поколении и известный консультант, создавший уже множество проектов виноделен, — Милорад Миша Цилич, он родом из Сербии. С ним мы решали, как правильно посадить лозы, учитывая уклон будущего виноградника и движение солнца, обеспечив при этом удобство проведения сельскохозяйственных работ в дальнейшем. 

Взяв несколько шурфов (вертикальный срез почвы глубиной от одного до двух с половиной метров, необходимый для того, чтобы сделать анализы нескольких горизонтов почв. — «Открытая кухня»), я отдала их в несколько лабораторий у нас и за рубежом. Выбирая саженцы, я тоже решила собрать несколько мнений. В первую очередь обратилась к крымским виноделам Олегу Репину и Алексею Сапсаю. Также меня консультировали Жан-Филипп Роби — профессор из университета в Бордо и эксперт IVES (ассоциация, занимающаяся популяризацией научных разработок в области виноградарства и энологии. — «Открытая кухня»), и ещё один независимый специалист из Франции.

Приглашала к себе на виноградник представителей разных питомников. В итоге моим поставщиком стал Жан-Пьер Буайе — основатель французского винодельческого хозяйства Vignobles Bouillac, которое поставляет саженцы в самые престижные шато Бордо. Ну, а про то, как мы расчищали склоны и готовили почву, можно написать целый приключенческий роман. Но в итоге всё получилось, в прошлом году мы собрали первый урожай, а в этом — выпустили на рынок первые вина.

Вы сами выступаете как винодел или наняли для этого специалиста?

Я сама делаю своё вино. Для этого я на протяжении многих лет ездила на стажировки в лучшие винные хозяйства Европы. Там я училась этому ремеслу. Я считаю, что перенять опыт у людей, которые уже десятилетия в этой профессии, гораздо эффективнее, чем учиться на собственных ошибках. Конечно, мне помогает мой энолог, но главные винодельческие решения мы принимаем вместе.

Расскажите о том, какие вина вы продаёте в этом году?

Мне очень повезло, на моих девяти гектарах расположено целых четыре микротерруара с абсолютно разными типами почвы, отличающейся инсоляцией (облучение поверхностей солнечным светом. — «Открытая кухня») и суммой активных температур, которая от склона к склону может отличается на 300 ℃. Это позволяет выращивать виноград разных сортов.

Виноград сортов «сира» и «рислинг» у меня высажен на самой вершине горы на склоне, который относится к меловому периоду. «Пино нуар» и «мерло» растут на другом склоне — на достаточно лёгких глинисто-песчаных почвах, которые сформировались во времена юрского периода. Всего на площади мы высадили девять сортов винограда — кроме перечисленных, это «шардоне», «кокур», «вионье», «совиньон блан», «коломбар».

Сейчас у нас две линейки: в белой шесть видов вин, а в чёрной — два. Особенно хочу отметить шардоне — это мой любимый стиль вина, в производстве которого можно совершенствоваться бесконечно. Поэтому и назвали мы это вино «∞», как бесконечность. В нашем шардоне вы можете почувствовать ноты тропических фруктов, карамели, молочного миндаля, и оно оставляет длительное послевкусие. А ещё наше шардоне уже вошло в винные карты лучших ресторанов. Что-то мы оставили на выдержку в бочке. Но я пока не хочу рассказывать об этих винах. Давайте сохраним интригу.

Вы собираетесь ещё покупать землю, расширяться?

Виноделие — это долгий путь, спешить здесь не нужно. В рамках моего участка у меня свободно ещё два гектара, которые я оставила на будущее. Нужно посмотреть, как проявят себя те сорта, которые уже высажены. В будущем я также планирую построить на вершине этой горы гравитационную винодельню. Ещё у меня есть 22 гектара земли в другом месте, но если до этого я вкладывала в проект в основном свои деньги, то тут мне уже потребуется привлечение инвесторов.

Кроме того, приходится решать множество бюрократических вопросов. Например, я стала инициатором закона, который в кулуарах уже окрестили «Закон Киры Ефимовой». Дело в том, что по закону невозможно построить винодельню полного цикла при винограднике. Статус сельхозугодий запрещает любое строительство. Это большая проблема для всех небольших хозяйств, которые годами не могут получить разрешение на строительство. Я подняла этот вопрос на встрече с вице-премьером правительства России Викторией Абрамченко, и, надеюсь, мы сможем его решить.

Вы окончательно переехали в Крым или живёте между виноградником и Москвой?

В этом был весь смысл. Я не хочу сидеть в Москве и управлять своими виноградниками по видео в телефоне. Уехать жить в деревню — это был для меня осознанный шаг. Так что теперь мы с моим маленьким сыном, который, кстати, родился, когда мы высадили первые лозы (так что он ровесник моего виноградника), живём в Крыму. Правда, моя первоначальная мечта — каждый вечер сидеть на винограднике с бокалом и смотреть на закат — пока не осуществилась. За прошедший сезон мне удалось так посидеть всего раз пять. Очень много работы.

Почему вы назвали свою винодельню Le K2?

В этом названии заложен глубокий смысл. K2 — вторая по высоте гора в мире и самая трудная для восхождения. Я подумала, что создание великого вина — это моя личная K2. Артикль Le говорит о том, что моя мечта родом из Франции. А если вы посмотрите на наш логотип, то увидите, что он одновременно похож на бокал, что говорит о том, что терруар определяет то, что будет в бокале, и на листик — символ бережного отношения к природе. А ещё логотип — это точная карта верхней части моего виноградника.