Ресторан Cutta Cutta получил название в честь одноимённого комплекса пещер в Австралии, и в переводе с языка аборигенов оно значит то ли «много звёзд», то ли «пещера, где спят звёзды». На родине Катта-Катта носит статус «природный пещерный парк», и для автора дизайна Ирины Глик ключевым словом стало как раз «природный»: «Мы отталкивались от идеи, что люди приехали в какое-то очень красивое место на природе со всем, что нужно для пикника, и проводят там время. Я не люблю прямые отсылки в интерьере, и мне не хотелось „лепить пещеру“, но некоторые детали интерьера о ней напоминают».
Кое-где на стенах виднеется зелень, похожая на мох, который растёт на влажных камнях. В главном зале висит круглый арт-объект в виде глаза из дерева. Ещё один тематический акцент видно только вечером. Ирина Глик нашла красивый элемент, ассоциирующийся с горами: «Пещеры и скалы — это стихия, и мы придумали „молнии“ в полу, которые время от времени вспыхивают, напоминая то ли молнии, то ли лаву. Они не горят постоянно, потому что тогда это был бы „диснейленд“: работают пару минут, потом затихают, потом снова зажигаются. Шоу, но очень деликатное».
Ту же природную тему поддерживают и обильная зелень в интерьере, и дровяная печь на открытой кухне, и огромный акриловый светильник, похожий то ли на кусок драгоценной горной породы, то ли на окно хижины, заметённой бурым песком австралийских пустынь.
Отдавая должное природным мотивам, дизайн и кухня при этом уважительно относятся к тому наследию, что им досталось. В первом зале — его можно условно назвать «патио» — сохранился сводчатый кирпичный потолок, и заделывать его Ирина Глик сочла «кощунственным».
Так же аккуратно Глен Баллис (австралиец выступает здесь в качестве ресторатора и концепт-шефа) и бренд-шеф Никита Рендино работают и с уже устоявшимся «стилем Патриков», в создании которого первый был немаловажным персонажем. Значительную часть меню составляют блюда, очень узнаваемые для завсегдатаев местных ресторанов: паштет с фисташками и бриошью, зелёный салат, ставший новой московской классикой, разобранный на составляющие салат из краба с манго, томатами и страчателлой (каждый может замешать на свой вкус) и буррата с анчоусами и томатами.
Менее привычные, но вполне комфортные по вкусу — романо тоннато (листья салата романо, прослоенные соусом тоннато, под тёртым пармезаном), конкильони с баклажанами и страчателлой и почти эталонные фиш-энд-чипс из сибаса. Природный дух подразумевает сезонность меню, поэтому, например, сейчас утиную ножку конфи подают с чатни из персиков и грушей в портвейне, а когда персики кончатся, чатни станет каким-нибудь другим.
Своё австралийское наследие Глен тоже не забыл — в разделе десертов есть не только «Павлова», за право на создание которой Зелёный континент выступает одним из сильнейших претендентов, но и невиданный в Москве «Ламингтон» — бисквит с джемом, обвалянный в кокосово-миндальной стружке с шоколадным соусом.
Характерный для современных десертов ностальгически-игровой аспект отрабатывает Wagon Wheels — воспроизведение популярной сладости, которую лет 20 назад одинаково активно рекламировали как в России, так и во всех странах, входивших когда-то в Британскую империю (в том числе в Австралии). Формально кондитеры сделали всё «как было»: печенье, зефирная прослойка, джем, шоколадная глазурь. Фактически ручное производство из хороших продуктов сразу даёт сто очков вперёд фабричному, так что вспомнить детство получится условно: в магазине такого не продают.
Только что в Cutta Cutta появились и завтраки, выдержанные в том же духе «просто и натурально»: сэндвичи с глазуньей, моцареллой и соусом тоннато, творог с вишнёвым вареньем, чёрной смородиной и карамелизированным миндалём, бургер на бриоши с котлетой из индейки с пряным томатным джемом, авокадо, яйцом, карамелизированным беконом и соусом розе. И, разумеется, «австралийский завтрак»: глазунья из двух яиц, куриная сосиска, фасоль в томатном соусе, шампиньоны и припущенный шпинат.
